Всегда в нестройном русском хоре
бывал различен личный нрав,
и кто упрямо пел в миноре,
всегда оказывался прав.

Каждый день я толкусь у дверей,
за которыми есть кабинет,
где сидит симпатичный еврей
и дает бесполезный совет.

Хватает на бутыль и на еду,
но нету на оплату нежных дам,
и если я какую в долг найду,
то честно с первой пенсии отдам.

В остывшей боли - странная отрада
впоследствии является вдруг нам,
полны тоски отпущенники ада,
и радость их-с печалью пополам.

Занята профессией не той,
И умру я, стало быть, в безвестности,
Не поставив даже запятой
В необъятный текст родной словесности