Хлестали струями упругими
На белый снег чужих стихов.
И тем прославили друг друга мы
Среди окрестных чудаков. 

Не зря мы, друг, о славе грезили,
нам не простят в родном краю,
что влили мы в поток поэзии
свою упругую струю.

Не тем еврей стал плох, что ест наш хлеб,
А тем, что проживая в нашем доме,
Настолько стал бездушен и свиреп,
Что стал сопротивляться при погроме!

Говорит всегда примерно так
Своему Адаму его Ева:
«От любви до ненависти — шаг,
Это шаг, любимый мой, налево!»

Клянусь едой, ни в малом слове
обиды я не пророню,
давным-давно я сам готовил
себе тюремное меню.

В нас по природе есть глухое
предощущение неброское:
для духа вредно все сухое,
бесповоротное и плоское.