Со старым другом спор полночный. Пуста бутыль, и спит округа. И мы опять не помним точно, в чем убедить хотим друг друга.
Стареют мои школьные подружки, Ведя отсчет годам, сердечным драмам, И покупают новые игрушки, Как в детстве, но в секс-шопе и без мамы.
Придёт хана на мягких лапах, закончу я свой путь земной, и комиссары в чёрных шляпах склонятся молча надо мной.
Безумство чудаков - их миллион, толкующих устройство мироздания, - вливается в витающий бульон, питательный для вирусов познания.
Совсем на жизнь я не в обиде, ничуть свой жребий не кляну; как все, в гавне по шею сидя, усердно делаю волну.