В неусыпном душевном горении,
вдохновения полон могучего,
сочинил я вчера в озарении
все, что помнил из Фета и Тютчева.

Идут вперед солдаты, гибнут роты,
Запрятавшись в кустах, сидишь без толку,
Пытаясь разобраться, за кого ты
В сражении природы с чувством долга?

Это грешно звучит и печально,
но решил я давно для себя:
лучше трахнуть кого-то случайно,
чем не мочь это делать, любя.

Усердные брови насупив,
еврей,озаряемый улицей,
извечно хлопочет о супе,
в котором становится курицей.

Надеюсь, что правду, едва лишь умру,
узнаю при личном свидании,
пока же мы с Богом играем в игру,
что будто Он есть в мироздании.