Вернулся я в  загон для обывателей
и счастлив, что отделался испугом;
террариум моих доброжелателей
свихнулся и питается друг другом.

Мне роман тут попался сопливый,
как сирот разыскал их отец,
и, заплакав,уснул я, счастливый,
что всплакнуть удалось наконец.

Мне жалко, что Бог допускает
нелепый в расчетах просчет,
и жизнь из меня утекает 
быстрее, чем время течет.

Мой закон: быть веселым и вечно хмельным,
Ни святошей не быть, ни безбожником злым.
Я спросил у судьбы о размере калыма.
"Твое сердце, - сказала, - достойный калым!"

Я оттого люблю лежать
и в потолок плюю,
что не хочу судьбе мешать
кроить судьбу мою.