От бессилия и бесправия, от изжоги душевной путаницы со штанов моего благонравия постепенно слетают пуговицы.
Не цепляйтесь, бабы-дуры, Нет у вас ни капли такта: Я могу ещё де-юре, Не могу уже де-факто.
В русском таланте ценю я сноровку злобу менять на припляс: в доме повешенных судят веревку те же, что вешали нас.
Люблю величавых застольных мужей - они, как солдаты в бою, и в сабельном блеске столовых ножей вершат непреклонность свою.
Обычно я бываю круче, Сегодня, видно, занемог. Я не сумел свой моно-ключик Ввести в твой стерео-замок.