Я снизил бытие свое до быта,
я весь теперь в земной моей судьбе,
и прошлое настолько мной забыто,
что крылья раздражают при ходьбе.

Духа варево и крошево
нынче так полно эрзацев,
так измельчено и дешево,
что полезно для мерзавцев.

Всюду ткут в уюте спален
новых жизней гобелен,
только мрачен и печален
чуждый чарам чахлый член.

 Поэт забыт, поэта нету,
Поэт бесславно канул в Лету,
А так хотелось, блин, в натуре,
Оставить след в литературе! 

Хоть много лет из плена мы брели,
Остались до сих пор привычки рабские:
Вот письменность свою изобрели,
А цифры - и сейчас еще арабские.