Когда лысые станут седыми, выйдут мыши на кошачью травлю, в застоявшемся камерном дыме я мораль и здоровье поправлю.
Привык я заниматься только делом, В ином меня никто не упрекнёт, Я женщину всегда прикрою телом, Когда она на это намекнёт.
Смотрю на волны эмиграции я озадаченно слегка: сальери к нам сюда стремятся активней моцартов пока.
Российской бурной жизни непонятность нельзя считать ни крахом, ни концом, я вижу в ней возможность, вероятность, стихию с человеческим яйцом.