Не знаю вида я красивей,
чем в час, когда взошла луна,
в тюремной камере в России
зимой на волю из окна.

Когда-нибудь я стану знаменит,
по мне окрестят марку папирос,
и выяснит лингвист-антисемит,
что был я прибалтийский эскимос.

Он помнит чудное мгновенье
Не пьянства, а опохмеленья
Лишь потому, что очень часто
Не помнит он мгновенье пьянства.

Стоит царства китайского чарка вина,
Стоит берега райского чарка вина.
Горек вкус у налитого в чарку рубина
Эта горечь всей сладости мира равна.

Я не искал чинов и званий,
но очень часто, слава богу,
тоску несбывшихся желаний
менял на сбывшихся изжогу.