Мой ум имеет крайне скромный нрав,
и наглость мне совсем не по карману,
но если положить, что Дарвин прав,
то Бог создал всего лишь обезьяну. 

За все на евреев найдется судья.
За живость. За ум. За сутулость.
За то, что еврейка стреляла в вождя.
За то, что она промахнулась.

Мне роман тут попался сопливый,
как сирот разыскал их отец,
и, заплакав,уснул я, счастливый,
что всплакнуть удалось наконец.

Плыву сквозь годы сладкой лени,
спокойной радостью несомый,
что в тьму грядущих поколений
уже отправил хромосомы.

Глупо гнаться, мой пишущий друг,
за читательской влагой в глазу -
все равно нарезаемый лук
лучше нас исторгает слезу.