Летит еврей, несясь над бездной, от жизни трудной к жизни тяжкой, и личный занавес железный везет под импортной рубашкой.
Несчастным не был я нисколько, легко сказать могу теперь уж я, что если я страдал, то только от оптимизма и безденежья.
Заботясь только о здоровье, вдруг обнаружишь утром ранним, что благодушие - коровье, а здравомыслие - баранье.
Все доступные семечки лузгая, равнодушна, глуха и слепа, в парках жизни под легкую музыку одинокая бродит толпа.
Новые во мне рождает чувства древняя крестьянская стезя: хоть роскошней роза, чем капуста, розу квасить на зиму нельзя.