Я в молодости книгам посвящал интимные досуги жизни личной и часто с упоеньем посещал одной библиотеки дом публичный.
Как тайное течение реки, в нас тянется наследственная нить: еврей сидит в еврее вопреки желанию его в себе хранить.
"Осанна",- Ему кричали, ветвями махали тут... О, Ершалаим, побивающий пророков камнями... Он смотрел на людей, машущих пальмовыми ветвями И думал: а может быть всё- таки и не распнут?...
С возрастом яснеет божий мир, делается больно и обидно, ибо жизнь изношена до дыр и сквозь них былое наше видно.
Приемлю тяготы скитаний, ничуть не плачась и не ноя, но рад, что в чашу испытаний теперь могу подлить спиртное.