Я в молодости книгам посвящал интимные досуги жизни личной и часто с упоеньем посещал одной библиотеки дом публичный.
Такой уже ты дряхлый и больной, трясешься, как разбитая телега - на что ты копишь деньги, старый Ной? - На глупости. На доски для ковчега.
В Москве я сохранил бы мавзолей как память о повальном появлении безумных и слепых учителей в помешанном на крови поколении.
Но кто осудит старика, если спеша на сцену в зал, я вместо шейного платка чулок соседки повязал?
Тайны мира, как я записал их в тетрадь, Головы не сносить, коль другим рассказать. Средь ученых мужей благородных не вижу, Наложил на уста я молчанья печать.