Я храню душевное спокойствие,
ибо все, что больно, то нормально,
а любое наше удовольствие -
либо вредно, либо аморально.

Когда во рту десятки пломб -
ужели вы не замечали,
как уменьшается апломб
и прибавляются печали?

В толпе замшелых старичков
уже по жизни я хромаю,
еще я вижу без очков,
но в них я лучше понимаю.

В толпе не теснюсь я вперед,
ютясь молчаливо и с краю:
я искренне верю в народ,
но слабо ему доверяю.

Гегемон оказался растленен,
вороват и блудливо-разумен;
если ожил бы дедушка Ленин,
то немедленно снова бы умер.