С тех пор, как в музыкалке гаммы Учил я под угрозой порки, К прекрасному стремленье как бы Засело глубоко в подкорке.
Пришел я к горестному мнению от наблюдений долгих лет: вся сволочь склонна к единению, а все порядочные - нет.
Не слушая кипящей жизни шум, минуя лжи возведенный гранит, опавшую листву я ворошу — она остатки памяти хранит.
Любовь ты не смогла сберечь, И часто время сокращала Всех наших трогательных встреч, Поскольку трогать запрещала.