Пожив на этом свете шкодном, И став в своём роду старшой, Всё больше становлюсь голодным Но не желудком, а душой.
В огонь любых на свете бедствий из окон, щелей и дверей, из всех немыслимых отверстий обильно сыплется еврей.
Она с виду была, как награда, Как частица чего-то святого: Полюбил её с первого взгляда, Разлюбил её с первого слова.
Всюду ткут в уюте спален новых жизней гобелен, только мрачен и печален чуждый чарам чахлый член.
Работа наша и безделье, игра в борьбу добра со злом, застолье наше и постелье - одним повязаны узлом.