Пожив на этом свете шкодном, И став в своём роду старшой, Всё больше становлюсь голодным Но не желудком, а душой.
Раз желаньям, творец, ты предел положил, От рожденья поступки мои предрешил, Значит, я и грешу с твоего позволенья И лишь в меру тобою отпущенных сил.
Надежда юношей питает, Но есть еще дурные вести: Она последней умирает, Причем обычно с нами вместе.
Вечно и нисколько не старея, всюду и в любое время года длится, где сойдутся два еврея, спор о судьбах русского народа.
Любовь внезапно, как гроза, Как что-то резкое в природе, Себя приходит показать И, показав себя, проходит.