Прогресса жернова спешат молоть на воздухе, на море и на суше, удобствами заласкивая плоть, отходами замызгивая души.
Восьмой десяток, первый день. Сохранна речь, осмыслен взгляд. Уже вполне трухлявый пень, а соки всё ещё бурлят.
Большое счастье - вдруг напасть, бредя по жизненному полю, на ослепительную страсть, одушевляющую волю.
Прихвачен, как засосанный в трубу, я двигаюсь без жалобы и стона, теперь мою дальнейшую судьбу решит пищеварение закона.