Когда, заметно делая добрее, уже несет по устью нас река, черты ветхозаветного еврея являются в морщинах старика.
Не слушая кипящей жизни шум, минуя лжи возведенный гранит, опавшую листву я ворошу — она остатки памяти хранит.
Вокруг себя едва взгляну, с тоской думаю холодной: какой кошмар бы ждал страну, где власть и впрямь была народной.
Знамения шлет нам Господь: случайная вспышка из лазера отрезала крайнюю плоть у дряхлого физика Лазаря.