Жена ушла. От сына нет ни строчки. Цепочка нескончаемая бед. Одно лишь в жизни утешенье - дочка Соседская. Ей девятнадцать лет.
С утра до тьмы Россия на уме, а ночью - боль участия и долга; неважно, что родился я в тюрьме, а важно, что я жил там очень долго.
В газетах полная фигня, Эфир давно полупридушен. И лишь на кухне болтовня Опять, как раньше, греет душу.
Как здорово, что унитаз холодный, Он остужает пыл воображенья. Ведь до чего б дошел наш ум свободный В экстазе эпохальном несваренья.