Вдыхаю, полон наслаждения, Столичный воздух выхлопной. Что делать, ежели с рождения Он — дым отечества родной?!
Я — ссыльный, пария, плебей, изгой, затравлен и опаслив, и не пойму я, хоть убей, какого хера я так счастлив.
Во мне так очевидно графоманство, что я – его чистейшее явление: пишу не ради славы или чванства, а просто совершаю выделение.
Моя душа передо мной была душою ясновидца - я мигом чувствую спиной, что сзади выпивка струится.
Время наше будет знаменито тем, что сотворило страха ради новый вариант гермафродита: плотью - мужики, а духом - бляди.