Усердные брови насупив,
еврей,озаряемый улицей,
извечно хлопочет о супе,
в котором становится курицей.

Закона ненасытная утроба
Жует людей с начала всех времен.
И знаем мы с рождения до гроба.
"Закон суров, но это же закон". 

Неясен курс морской ладьи,
где можно приказать 
рабам на веслах стать людьми,
но весел не бросать.

С банальной быстротечностью
хотя мы все умрём,
еврейство слиплось с вечностью,
как муха - с янтарём.

Весь день я по жизни хромаю,
взбивая пространство густое,
а к ночи легко понимаю
коней, засыпающих стоя.