Даже пьесы на краю,
даже несколько за краем
мы играем роль свою
даже тем, что не играем.

Зря вы мнетесь, девушки,
грех меня беречь,
есть еще у дедушки
чем кого развлечь.

Вокруг себя едва взгляну,
с тоской думаю холодной:
какой кошмар бы ждал страну,
где власть и впрямь была народной.

Ум полон гибкости и хамства,
когда он с совестью в борьбе,
мы никому не лжем так часто
и так удачно, как себе.

Творец, никому не подсудный,
со скуки пустил и приветил
гигантскую пьесу абсурда,
идущую много столетий.