Сын учителя, гений плюгавый - уголовный режим изобрел, а покрыл его кровью и славой - сын сапожника, горный орел.
Волной любви всё море страсти У наших бушевало тел. Я после этакой напасти Полгода плавать не хотел.
Кто поверит, что отроду мне - сорок лет? Лоб в морщинах и волос давно уже сед; дух-страдалец во мне, право, мира древнее... Боже, кто я, зачем я? Ты дашь мне ответ?
Имея, что друзьям сказать, мы мыслим - значит, существуем; а кто зовет меня дерзать, пускай кирпич расколет хуем.
Евреи топчут наши тротуары, плетя о нас такие тары-бары, как если сочиняли бы татары о битве Куликовской мемуары.