Сын учителя, гений плюгавый -
уголовный режим изобрел,
а покрыл его кровью и славой -
сын сапожника, горный орел.

Волной любви всё море страсти
У наших бушевало тел.
Я после этакой напасти
Полгода плавать не хотел.

Кто поверит, что отроду мне - сорок лет?
Лоб в морщинах и волос давно уже сед;
дух-страдалец во мне, право, мира древнее...
Боже, кто я, зачем я? Ты дашь мне ответ?

Имея, что друзьям сказать,
мы мыслим - значит, существуем;
а кто зовет меня дерзать,
пускай кирпич расколет хуем.

Евреи топчут наши тротуары,
плетя о нас такие тары-бары,
как если сочиняли бы татары
о битве Куликовской мемуары.