Над мужским смеется простодушьем
трепетная живость нежных линий,
от романа делаясь воздушней,
от новеллы делаясь невинней.

С годами нрав мой изменился,
я разлюбил пустой трезвон,
я всем учтиво поклонился
и отовсюду вышел вон.

Я нигде преклонить головы не могу.
Верить в мир замогильный - увы! - не могу.
Верить в то, что, истлевши, восстану из праха
Хоть бы стеблем зеленой травы, - не могу.

Не стареет моя подруга,
хоть сейчас на экране кино,
дует западный ветер с юга
в наше северное окно.

Обрызгивая кровью каждый лист,
история нам пишется не впрок,
и кажется порой, что Бог - садист
и нами утоляет свой порок.