Умру за рубежом или в отчизне, с диагнозом не справятся врачи; я умер от злокачественной жизни, какую с наслаждением влачил.
Когда тулуп мой был бараном и ублажал младых овечек, я тоже спать ложился рано, чтобы домой успеть под вечер.
Сейчас полны гордыни те, кто, ловко выбрав час и место, в российской затхлой духоте однажды пукнул в знак протеста.
Весь век я наглое бесстыдство являл, не зная утомления, и утолялось любопытство, неся печаль от утоления.
Нам не светит благодать с ленью, отдыхом и песнями: детям надо помогать до ухода их на пенсии.