Пролетарий умственного дела, тупо я сижу с карандашом, а полузадохшееся тело мысленно гуляет нагишом.
Смотрю, садясь попить-поесть, на пятки дней мелькающих, у пьянства тоже много есть последствий вытекающих.
Годы, будущим сокрытые, вижу пламенем объятыми; волки, даже очень сытые, не становятся ягнятами.
Все это кончилось, ушло, исчезло, кануло и сплыло, а было так нехорошо, что хорошо, что это было.
когда судьба, дойдя до перекрестка, колеблется, куда ей повернуть, не бойся неназойливо, но жестко слегка ее коленом подтолкнуть.