В духовной жизни я корыстен и весь пронизан этим чувством: всегда из двух возможных истин влекусь я к той, что лучше бюстом.
Конечно, время сызмала влияло на дух и содержание моё; меня эпоха сильно поваяла - однако ведь и я лепил её.
Мы все - душевные калеки, о чем с годами отпечалились, но человека в человеке найти, по счастью, не отчаялись.
Две девочки являются во сне, чтоб жажду утолить себе и мне. Одна из них желает чай в кофейне, другая кофе хочет в чайхане.
За то, что жизнь провел в пирах, пускай земля мне будет пухом и, в ней покоясь, бедный прах благоухает винным духом.