А верю я всему покамест: наступит светлая пора, детей в семью приносит аист, вожди желают нам добра.
Когда-нибудь я стану знаменит, по мне окрестят марку папирос, и выяснит лингвист-антисемит, что был я прибалтийский эскимос.
Евреи топчут наши тротуары, плетя о нас такие тары-бары, как если сочиняли бы татары о битве Куликовской мемуары.
У женщин дух и тело слитны; они способны к чудесам, когда как руки для молитвы, подъемлют ноги к небесам.
Тянется, меняя имя автора, вечная российская игра: в прошлом - ослепительное завтра, в будущем - постыдное вчера.