В эпоху страхов, сыска, рвения - храни надменность безмятежности; веревки самосохранения нам трут и душу и промежности.
Обсуживая лифчиков размеры, а также мировые небосклоны, пируют уцененные Венеры и траченые молью Аполлоны.
От выпивки в нас тает дух сиротства, на время растворяясь в наслаждении, вино в мужчине будит благородство и память о мужском происхождении.
Слепец бежит во мраке, и дух парит, неся незрячий факел, который не горит.
Был однажды с глупцом у меня разговор, я в себя не приду от него до сих пор. Для потомков далеких пишу в назиданье: вы беседе такой предпочтите позор!