Свалился мне на голову кирпич,
я думаю о нем без осуждения:
он, жертвуя собой, хотел постичь 
эстетику свободного падения.

Не по воле несчастного случая,
а по времени - чаша выпита - 
нас постигла беда неминучая:
лебедой поросло наше либидо.

Когда восторг, триумф, овации
и сам эфир блаженство пьет,
порочный дух еврейской нации
себя усмешкой выдает.

С утра неуютно живется сове,
прохожие зля и проезжие,
а затхлость такая в ее голове,
что мысли ужасно несвежие.

То ли поумнел седой еврей:
мира не исправишь все равно,
то ли стал от возраста добрей,
то ли жалко гнева на гавно.