Наш век легко плодит субъекта с холодной згой в очах порочных, с мешком гавна и интеллекта на двух конечностях непрочных.
Я к веку относился неспроста с живым, но отчужденным интересом: состарившись, душа моя чиста, как озеро, забытое прогрессом.
Назад оглянешься - досада берет за прошлые года, что не со всех деревьев сада поел запретного плода.
Есть кого мне при встрече обнять; сядем пить и, пока не остыли, столько глупостей скажем опять, сколько капель надежды в бутыли.
Хотя погрязший в алкоголе я по-житейски сор и хлам, но съем последний хер без соли я только с другом пополам.