А везде, где льются песни
наших лет былых расейских,
там незримо вьются пейсы
композиторов еврейских.

когда судьба, дойдя до перекрестка,
колеблется, куда ей повернуть,
не бойся неназойливо, но жестко
слегка ее коленом подтолкнуть.

Жалеть, а не судить я дал зарок,
жестока жизнь, как римский Колизей,
и Сталина мне жаль: за краткий срок
жену он потерял и всех друзей.

Нет, не грущу, что я изгой
и не в ладу с казенным нравом,
зато я левой ногой
легко чешу за ухом правым.

Старик, держи рассудок ясным,
смотря житейское кино:
дерьмо бывает первоклассным,
но это все-таки гавно.