Воздух ещё будет повсеместно
свеж, полезен жизни и лучист,
ибо у России, как известно,
время - самый лучший гавночист.

Талантлив, тот,  кто    всех  других  короче:
Суворов,  Пушкин,  тот  же  Бонапарт.
И  я  среди  коротких,   между  прочим,
Всего  лишь  с  кепкой   метр – шестьдесят!

Засрав дворцы до вида хижин
и жизнь ценя как чью-то милость,
палач гуляет с тем, кто выжил,
и оба пьют за справедливость.

Шел пассажирский Москва-Уренгой,
Навстречу товарный с железной рудой.
Тысячи жизней, вагоны впритык...
На стрелке ехидно хихикал старик.

Такой уже ты дряхлый и больной,
трясешься, как разбитая телега -
на что ты копишь деньги, старый Ной?
- На глупости. На доски для ковчега.