Первую без чоканья нередко
пьём теперь, собравшись за столом:
некто близкий выдернут, как репка,
и исчез у жизни за углом.

Всегда во время передышки
нас обольщает сладкий бред,
что часовой уснул на вышке
и тока в проволоке нет.

Наряды стали вдруг длиннее,
навязан бабам жуткий стиль -
международные евреи
реализуют свой текстиль.

А любовь – это взлёты без счёта,
возносящие нас,
и паденье с ковра-самолёта
на обычный матрас.

В детстве не был я горнистом,
Был обычным пионером,
Так что в обществе гавнистом
Так же я не стал примером.