Первую без чоканья нередко пьём теперь, собравшись за столом: некто близкий выдернут, как репка, и исчез у жизни за углом.
Всегда во время передышки нас обольщает сладкий бред, что часовой уснул на вышке и тока в проволоке нет.
Наряды стали вдруг длиннее, навязан бабам жуткий стиль - международные евреи реализуют свой текстиль.
А любовь – это взлёты без счёта, возносящие нас, и паденье с ковра-самолёта на обычный матрас.
В детстве не был я горнистом, Был обычным пионером, Так что в обществе гавнистом Так же я не стал примером.