Мне тяжко тьму задач непраздных
осилить силами своими:
во мне себя так много разных,
что я теряюсь между ними.

Все ближе к зимним холодам
года меня метут,
одной ногой уже я там,
другой - ни там, ни тут.

Случайно встретившись в аду
с отпетой шлюхой, мной воспетой,
вернусь я на сковороду
уже, возможно, с сигаретой.

Мы в политическом моменте
бурлим, ценя в себе его,
и странно видеть во френдленте
про котиков и рождество

Царь-колокол безгласен, поломатый,
Царь-пушка не стреляет, мать ети;
и ясно, что евреи виноваты,
осталось только летопись найти.