Лепящий черепа таинственный гончар
Особый проявил к сему искусству дар:
На скатерть бытия он опрокинул чашу
И в  ней  пылающий зажег страстей пожар.

У кресла цирюльница будто у плахи
засуетилась, едва я под ахи
шепнул ей, что я сексуальный маньяк,
желающий нынче постричься в монахи.

Да, водораздел пошёл в народе...
И друзья задеты, и семья -
Ведь любить святую нашу родину
Правильно умею только я!

Эй, гончар! И доколе ты будешь, злодей,
Издеваться над глиной, над прахом людей?
Ты, я вижу, ладонь самого Фаридуна
Положил в колесо. Ты - безумец, ей-ей!

Когда между людьми и обезянами
найдут недостающее звено,
то будет обезьяньими оно
изгоями с душевными изъянами.