Лепящий черепа таинственный гончар Особый проявил к сему искусству дар: На скатерть бытия он опрокинул чашу И в ней пылающий зажег страстей пожар.
У кресла цирюльница будто у плахи засуетилась, едва я под ахи шепнул ей, что я сексуальный маньяк, желающий нынче постричься в монахи.
Да, водораздел пошёл в народе... И друзья задеты, и семья - Ведь любить святую нашу родину Правильно умею только я!
Эй, гончар! И доколе ты будешь, злодей, Издеваться над глиной, над прахом людей? Ты, я вижу, ладонь самого Фаридуна Положил в колесо. Ты - безумец, ей-ей!
Когда между людьми и обезянами найдут недостающее звено, то будет обезьяньими оно изгоями с душевными изъянами.