В нас не простая кровь течет,
в ней Божий дух, как хмель в вине,
нас жар сотворчества влечет
к бумаге, женщине, струне.

Мы - необычные рабы,
мы быть собой не перестали,
есть упоение борьбы
в грызенье проволочной стали.

Любому богу есть пророк,
Процессу есть конечный срок,
Любому рту найдётся кляп,
Раю любому – есть Остап!

Там, на утраченной свободе,
в закатных судорогах дня
ко мне уныние приходит,
а я в тюрьме, и нет меня.

Кровавых революций хирургия
кромсает по нутру, а не по краю,
ланцетом ее правит ностальгия
по некогда утраченному раю.