Любой талант, любой мудрец -
по двум ветвям растут:
кто жиже, делается жрец,
а кто покруче - шут.

Так тяжко, словно у небес
я нахожусь уже в ответе,
а за душой - сожжённый лес 
или уморенные дети.

Империи летят, хрустят короны,
история вершит свой самосуд,
а нам сегодня дали макароны,
а завтра - передачу принесут.

Ракеты глотают пространство,
гонимы азартом игры
и блажью земное засранство
продлить на иные миры.

Подумав к вечеру о вечности,
где будет холодно и склизко,
нельзя не чувствовать сердечности
к девице, свежей, как редиска.