Поэтессы в любви прихотливы и не всем раскрывают объятия, норовя про плакучие ивы почитать, вылезая из платья
Все зыбко в умах колыхалось повсюду, где жил мой народ; евреи придумали хаос, анархию, спор и разброд.
Холодно мыслям в голове: тонки, Голы они одинокие, В одежду чувств их облеки, Выпуская в строки...
Подвергнув посмертной оценке судьбу свою, душу и труд, я стану портретом на стенке, и мухи мой облик засрут.
У писательского круга - вековечные привычки: все цитируют друг друга, не используя кавычки.