Поэтессы в любви прихотливы
и не всем раскрывают объятия,
норовя про плакучие ивы
почитать, вылезая из платья

Все зыбко в умах колыхалось
повсюду, где жил мой народ;
евреи придумали хаос,
анархию, спор и разброд.

Холодно мыслям в голове: тонки, 
Голы они одинокие, 
В одежду чувств их облеки, 
Выпуская в строки...

Подвергнув посмертной оценке
судьбу свою, душу и труд,
я стану портретом на стенке,
и мухи мой облик засрут.

У писательского круга -
вековечные привычки:
все цитируют друг друга,
не используя кавычки.