И здесь, и там возни до черта,
и здесь, и там о годах стон,
зато в отличие от спорта
любви не нужен стадион.

Я евреям не даю,
я в ладу с эпохою.
Я их сразу узнаю -
по носу и по хую.

Приятель позвонил, что рядом он,
тоскливо будет вечер нами прожит:
бездарен и пронзительно умен,
застольем наслаждаться он не может.

Мы у Бога всякое просили,
многое услышалось, наверно,
только про свободу для России
что-то изложили мы неверно.

И спасибо, фортуна, тебе
за мою эту странность старушью,
что был тверд в настоящей беде
и рыдал над чувствительной чушью.