За то и люблю я напитки густые, что с гибельной вечностью в споре набитые словом бутылки пустые кидаю в житейское море.
Я пишу тебе письмо со свободы, все вокруг нам непонятно и дивно, всюду много то машин, то природы, а в сортирах чисто так, что противно.
Нрав у Творца, конечно, крут, но полон блага дух Господний, и нас не он обрек на труд, а педагог из преисподней.
С того мы и летим, не озираясь, что нету возвращения назад; лишь теплятся, чадя и разгораясь, отчаянье, надежда и азарт.