Прикинутого фраера типаж повсюду украшает наш пейзаж, он даже если только в неглиже, то яйца у него - от Фаберже.
В мертвящем климате неволи мы ощутимее живем: чем гуще фон тоски и боли, тем ярче проблески на нем.
Я лодырь, лентяй и растяпа, но в миг, если нужен я вдруг - на мне треугольная шляпа и серый походный сюртук.
Душа засыпает послушно, вкушая лишь то, что дают; в России всегда было душно, а затхлость рождает уют.
Из глаз, разговоров и окон озлобленность льется потоками, грядущего зреющий кокон питается этими соками.