Прикинутого фраера типаж
повсюду украшает наш пейзаж,
он даже если только в неглиже,
то яйца у него - от Фаберже.

В мертвящем климате неволи
мы ощутимее живем:
чем гуще фон тоски и боли,
тем ярче проблески на нем.

Я лодырь, лентяй и растяпа,
но в миг, если нужен я вдруг -
на мне треугольная шляпа
и серый походный сюртук.

Душа засыпает послушно,
вкушая лишь то, что дают;
в России всегда было душно,
а затхлость рождает уют.

Из глаз, разговоров и окон
озлобленность льется потоками,
грядущего зреющий кокон
питается этими соками.