Всегда с евреем очень сложно, поскольку очень очевидно, что полюбить нас - невозможно, а уважать - весьма обидно.
Я с покорством тянул мой возок по ухабам той рабской страны, но в российский тюремный глазок не с постыдной смотрел стороны.
Снова люди с жандармами бьются, Снова в камерах воздух спёртый. Петербург - город трёх революций; Не пришлось бы дожить до четвёртой
Забавно, как потомки назовут загадочность еврейского томления: евреи любят землю, где живут, ревнивей коренного населения.
У Шуберта очки с двойными стёклами, Он видит всех размытыми и блёклыми. Зато ему видны такие дали, Каких мы и в бинокли не видали!