И я был строен, будто дева, но плоть отвисла и облезла. И с пива вздувшееся чрево от взора заслонило чресла!..
Бесцветен, благонравен и безлик, я спрятан в скорлупу своей типичности; безликость есть отсутствие улик опасного наличия в нас личности.
Смотрю на нашу старость с одобрением мы заняты любовью и питьем; судьба нас так полила удобрением, что мы еще и пахнем и цветем.
Эпоха, мной за нравственность горда, чтоб все об этом ведали везде, напишет мое имя навсегда на облаке, на ветре, на дожде.
Я щедро тешил плоть, но дух был верен чести; храни его, Господь, в сухом и теплом месте.