Не всуе жизнь моя текла, мне стало вовремя известно, что для душевного тепла должны два тела спать совместно.
В стихах моих не музыка живет, а шутка, запеченная в банальности, ложащаяся грелкой на живот, болящий несварением реальности.
За все на евреев найдется судья. За живость. За ум. За сутулость. За то, что еврейка стреляла в вождя. За то, что она промахнулась.
Наплевать на фортуны превратность, есть у жизни своя справедливость, хоть печальна ее однократность, но прекрасна ее прихотливость.
Чиновники пронырливы на диво, Везде без мыла влезут, так уж водится. И высший шик - сходить благочестиво С билетом-VIP на пояс Богородицы