От ловкости еврейской не спастись:
прожив а русской почве срок большой,
они даже смогли обзавестись
загадочной славянскою душой.

Господь жесток. Зеленых неучей,
нас обращает в желтых он,
а стайку нежных тонких девочек -
в толпу сварливых грузных жен.

Вот человек: высок и низок,
до гроба предан и предатель,
вчера враждебен, завтра близок,
герой в огне и трус в халате.

Что может ярко утешительным
нам послужить под старость лет?
Наверно, гордость, что в слабительном
совсем нужды пока что нет.

Слегка криминально мое бытие,
но незачем дверь запирать на засов,
умею украсть я лишь то, что мое;
я ветер ворую с чужих парусов.