В мире нет резвее и шустрей,
прытче и проворней(будто птица),
чем немолодой больной еврей,
ищущий возможность прокормиться.

Она совсем не в тягость мне,
моя высокая харизма,
и я использовал вполне
её по части похуизма.

По собственному вкусу я сужу,
чего от собеседника нам нужно,
и вздор напропалую горожу
охотнее, чем умствую натужно.

Трудно жить: везде ухабы,
жажда точит и грызет;
что с того, что любят бабы,
если в карты не везет?

Я никогда не буду классик,
имея вкус к еде и пище
и тяготея больше к кассе,
чем к доле царственной и нищей.