Здесь разум пейсами оброс,
и так они густы,
что мысли светят из волос,
как жопа сквозь кусты.

А лучше всё же стрекоза,
чем работящий муравей,
её бесстыжие глаза
мне и понятней и милей.

Я в зеркале себя увидел 
и кратко побеседовал с собой;
остался каждый в тягостной обиде,
что пакостно кривляется другой.

В тюрьме, от жизни в отдалении,
слышнее звук душевной речи:
смысл бытия – в сопротивлении
всему, что душит и калечит.

Друзей вокруг осталось мало:
кому с утра все шло некстати,
кого средь бела дня сломало,
кого согнуло на закате.