Здесь мое исконное пространство, здесь я гармоничен, как нигде, здесь еврей, оставив чужестранство, мутит воду в собственной среде.
Сквозь любую эпоху лихую у России дорога своя, и чужие идеи ни к хую, потому что своих до хуя.
По многим ездил я местам, и понял я не без печали: евреев любят только там, где их ни разу не встречали.
Душа, мягчея от вина, вступает с миром в компромисс, и благ любой, сидящий на, идущий по и пьющий из.
Мой разум, тусклый и дремучий, с утра трепещет, как струна: вокруг витают мыслей тучи, но не сдаится ни одна.