Я верю в мудрость правил и традиций, весь век держусь обычности привычной, но скорбная обязанность трудиться мне кажется убого-архаичной.
Немолод и не знаменит, Герой не вашего романа. Сижу я, словно паразит На тощем теле Губермана.
Я знаю, зрителя смеша, что кратковременна потеха, и ощутит его душа в осадке горечь после смеха.
Жрецам и сторожам увялых истин, протухших от побегов до корней, особенно бывает ненавистен наивный любознательный еврей.
Забавно здесь под волчьим взглядом повсюдной жизни колыхание, а гибель молча ходит рядом, и слышно мне её дыхание.