Если так охота врать, что никак не выстоять, я пишу вранье в тетрадь как в дневник и исповедь.
С подонством, пакостью и хамством по пьесе видясь в каждом акте, я всё же с дьявольским упрямством храню свой ангельский характер.
Ни в мире нет совершенства, ни в мироздании - секрета, когда, распластанных в блаженстве, нас освещает сигарета.
Кишат стареющие дети, у всех трагедия и драма, а я гляжу спектакли эти и одинок, как хер Адама.
Есть люди, которым Господь не простил недолгой потери лица: такой лишь однажды в штаны напустил, а пахнет уже до конца.