Если так охота врать,
что никак не выстоять,
я пишу вранье в тетрадь
как в дневник и исповедь.

С подонством, пакостью и хамством
по пьесе видясь в каждом акте,
я всё же с дьявольским упрямством
храню свой ангельский характер.

Ни в мире нет совершенства,
ни в мироздании - секрета,
когда, распластанных в блаженстве,
нас освещает сигарета.

Кишат стареющие дети,
у всех трагедия и драма,
а я гляжу спектакли эти
и одинок, как хер Адама.

Есть люди, которым Господь не простил
недолгой потери лица:
такой лишь однажды в штаны напустил,
а пахнет уже до конца.